Потом были еще поездки в Архипо-Осиповку и лето, проведенное в Крыму в Кацевели (местечко, расположенное на берегу Черного моря недалеко от Симеиза (в сторону Фороса). Во всех или почти всех этих поездках принимала участие и мама, а иногда и кто-нибудь из мальчиков.

Вообще же надо сказать, что в первые годы после рождения Наташки совершенно неоценимую помощь мне оказала первая настоящая воспитательница Наташи, наша соседка по квартире Ира Жмурова. История нашего с ней сближения была такова. В первые годы жизни в Москве мы жили в большой многонаселенной коммунальной квартире. Среди наших многочисленных соседей было в этой квартире и семейство Жмуровых. Оно состояло из мужа, жены и двух сыновей совершенно разного возраста: Леонида, уже совсем взрослого, и Саши еще дошкольника. Незадолго до моего появления в этой квартире Леонид женился на молодой девушке Ире, тоже уже работавшей. Ира окончила школу и сразу пошла работать. При мне она работала продавщицей в ближайшей булочной на Мясницкой (на пересечении с бульварным кольцом). Жмуровы размещались в двух комнатах: в большой жили родители и Саша, а в проходной маленькой, Леонид с Ирой. Мира в этой семье не было, вечные скандалы, недовольство друг другом, крики по пустякам. Перед самым рождением Наташи Ира серьезно заболела и ей сказали, что сердце у нее в таком состоянии, что если она не перестанет работать, то жить ей осталось недолго. Ей надо много гулять и жить спокойной жизнью. Однако прожить без Ириной зарплаты Леонид не мог и скандалы в семье даже усилились. Так и получилось, что мы заключили с Ирой взаимное соглашение: Ира получила возможность проводить большую часть дня у нас, а я смогла выйти на работу сразу же после окончания декретного отпуска. Управляться с коляской Ире было не по силам и специально для прогулок с Наташей мы наняли женщину, которая зарабатывала на жизнь, гуляя два раза в день с "колясками", которых у нее было не меньше трех. Эта женщина приходила в определенные часы, забирала приготовленную Ирой коляску с Наташкой и уходила на бульвар (другие коляски ей доставляли прямо на бульвар). Так продолжалось не меньше года с перерывом на лето, а может быть и дольше. По нашему с Ирой договору она была занята с Наташей только во время моей работы. Как только я приходила с работы, Ира выходила из наших комнат и была абсолютно свободна. В ее обязанности входило кормить Наташу и стирать ее пеленки и надо сказать, что здоровье Иры улучшалось еще быстрее, чем взросление и рост Наташки. По своему характеру Ира была быстрой, умелой и инициативной. После смерти Веры Михайловны Ира сама предложила мне взять на себя все наше хозяйство (конечно с увеличением зарплаты) и даже приезжала иногда на месяц к нам: сначала на дачу, потом в Алехново на Истринском водохранилище и, наконец, согласилась ехать вдвоем с Наташей на месяц в Палангу. Дальше с Натальей должен был провести месяц Има и заключительный месяц я. Все эти ухищрения были направлены на то, чтобы Наташка пошла в школу здоровым ребенком, а не постоянно болеющим и вечно сопливым. После лета в Паланге у Наташи еще была операция по удалению из носа, какой-то лишней перепонки, которая и была причиной вечных насморков и действительно с этого лета больше у Наташи никаких неприятностей со здоровьем не возникало. У меня же было опасение, что после лета в Паланге Наташка останется навсегда ребенком, склонным к излишней полноте. За свою первую смену Ирочка Жмурова умудрилась так откормить Наташку, что я ее с трудом узнала. К сожалению лето в Паланге было первым летом, когда мама отказалась ехать с нами, хотя могла бы провести там все лето. Я очень уговаривала ее, обещала организовать ее доставку в Палангу вместе с сопровождающим, но мама твердо стояла на том, что такие далекие путешествия уже не для нее, ей тогда было 78 лет. Ну, а Наташа, начиная с этого года считалась здоровым ребенком: ее можно было брать с собой в простые путешествия, а можно было и отправлять на все лето с детским садиком, а позднее даже посылать в летний пионерский лагерь. Мы С Имой получили возможность в это время уезжать уже в далекие путешествия, если удавалось уговорить Иминого брата Боба приезжать к Наташе на пересменок и на родительские дни.