Карелия. Энг-озеро 1975 г.

Путешествие было интересным. 15 дней мы колесили по Энг-озеру и цепочке небольших озер, добираясь до реки Воньги, шесть дней спускались по Воньге, довольно интересной речке (один или два порога мы проходить не решились и обносили байдарки по берегу) и еще четыре дня жили на маленьком островке на Белом море. Чтобы можно было спокойно жить на этом островке мы предприняли специальный поход на "материк" за водой. Впервые приходилось жить среди воды, обступающей островок со всех сторон, без возможности эту воду пить. Главной проблемой было отсутствие подходящих емкостей для хранения воды. В ход пошли все подкладные медицинские судна, на которых мы сидели обычно во время плавания, вместимость которых была порядка 4-х литров. Запас воды получился порядочный, хватило на несколько дней, ведь умывание и купание обеспечивало море. Островок был прелестный, но крохотный, обойти его кругом вдоль берега можно было за 30 минут. Первые два дня мы наслаждались прогулками во время отливов по обнажившемуся дну моря, сбором морских звезд и изучением прочей морской живности. Однако уже на 2-ой день я поняла, что это не для меня, мне не хватало места; я чувствовала себя, как тигрица, беспрестанно ходящая вперед и назад вдоль решетки своей клетки: пять шагов в одну сторону, резкий поворот и пять шагов в другую. Так приблизительно я и обходила наш островок и уже на 3-ий день мечтала только о том, чтобы его покинуть. Как назло нам, море вдруг взбунтовалось, волны заходили нешуточные, даже по нашей губе плавание на байдарках стало опасным. Мы заметили, что затишье наступало на сравнительно короткий срок сразу после 23-х часов. В конце четвертого дня, заранее собрав все вещи и полностью подготовив байдарки, мы покинули наш островок при багровом свете уже закатившегося солнца. Когда мы пристали к каменистому, очень неудобному для высадки берегу "материка", было уже темно и мы решили "пересидеть", не разбивая палаток оставшиеся 2-3 часа до следующего утра. Была середина августа, ночи уже не совсем "белые", были еще короткими и поев в сухомятку, при первом свете, мы двинулись к видневшейся вдали длинной заводи, в конце которой зеленел, казавшийся издали гостеприимным и привлекательным лесочек. Заводь оказалась очень мелкой и лесочка мы достигли, шагая в болотных сапогах по колено в воде и волоча за собой пустые байдарки. Несмотря на то, что четыре дня, проведенные на необитаемом островке, показались мне тогда самыми неприятными, именно они запомнились наиболее ярко из всего этого путешествия. А ведь были, казалось гораздо более яркие переживания: первый раз мне приходилось проходить настоящие пороги. Спасибо Исаю; несмотря на мое неумение, он разрешал мне проводить байдарку по сложным порогам в одиночку, когда для облегчения прохождения второй член байдарочного экипажа высаживался и шел по берегу. Такие пороги я видела впервые, да и по огромным водным просторам (необъятного Энг-озера) мне раньше плавать не приходилось. Ведь многие заливы этого озера были больше любого озера, по которому мы плавали в Литве. Но это были общие воспоминания, без подробностей, а вот крохотный островок на Белом море и наши путешествия по дну моря во время отлива, вижу и сейчас перед глазами во всех подробностях.

После лета 1974 года я взяла за правило, вести дневник каждого путешествия, каждый сезон в отдельной тетради, а когда удавалось, то и прикладывать к этой тетради карту маршрута. Таким образом мне больше нет необходимости приставать к Наташке за помощью в определении состава группы и подробностей того или иного путешествия. Именно по этим своим тетрадям я могу точно определить, с какого года наша команда пополнялась новыми членами, или наоборот: когда кто-либо переставал ходить с нами в походы.

Дальнейшее свое повествование я построю по годам, иногда добавляя сопутствующие жизненные обстоятельства, в основном мои собственные, но иногда и других участников нашей послеальпинистской дружной команды. О некоторых походах я буду писать совсем немного: состав участников, место, время и коротенькая характеристика. А некоторые, просто для собственного удовольствия, напишу подробнее, вне зависимости от того был ли это байдарочный поход или путешествие по горам Кавказа или Памира.

Нелли ушла из альпинизма сравнительно рано и пыталась втянуть меня в свои туристические поездки по всему свету, но мне они были не по карману, да и хотелось побольше быть на природе. Но так получилось, что в то лето 1975 года, когда мы с Ведениковыми бороздили Энг-озеро, Костя с Нуной ездили в туристическую поездку на теплоходе по реке Лене и оба они были в таком восторге и так увлекательно рассказывали об этом плавании, что загорелась даже видавшая многие виды Нелли. И Нелли, и Юматовы повели на меня наступление и я, поначалу привычно отказывавшаяся от таких экскурсий по материальным соображениям, засела таки вместе с Нуной за практические расчеты, которые показали, что предстоящее путешествие дорогое, но... все же мне доступное. Дело в том, что с тех пор как Наташа поступила на специальный оптический факультет МИИГАИКа, ее большая по тем временам стипендия, вкупе с зарплатой за подработку на факультете, составляла не менее зарплаты инженера, только что окончившего институт. Таким образом дети практически уже сами себя содержали. Има приучил меня рассчитывать свои возможности, так как после того как он вручал мне свою зарплату, его хозяйственные дела больше не интересовали, и мне пришлось создать свою собственную систему ведения хозяйства. Каждый год я покупала новую толстую "общую" тетрадь "в клеточку" и отделяла в ней определенное (но не равное) количество страниц на различные статьи расходов, перечисленные в начале тетради (вроде оглавления). Вспоминаются такие разделы моей общей тетради: квартира, жизнь (еда), маме, одежда, транспорт, стирка, подарки, хоз. мелочи, непредвиденные расходы и многое другое. При жизни Имы расходы на отпуск меня не касались: он откладывал на лето из всяких не учитываемых денежных поступлений, таких как премии, консультации, статьи в журналах, дипломники, аспиранты и т.д. После его ухода мне пришлось добавить новый раздел: лето. Совершенно очевидно, что "отпускных", выдаваемых перед отпуском, на наши или даже только на мои поездки, не хватало, значит на лето надо копить весь год, соответственно сократив другие разделы. Моя система давала мне возможность жить по средствам. Я никогда не брала в долг, не пользовалась модными в те времена кассами взаимопомощи и другими способами "самообмана" и всегда знала, что я могу себе позволить, а что не могу. Я разрешала себе только перекладывать иногда деньги из одного раздела тетради в другой. Наши с Нуной расчеты показали, что денег, отложенных на лето, на путевку не хватает, не хватит даже всего содержимого моей заветной тетради. Помогла премия, которую вскоре должны были получить все участники проекта, главным инженером которого я являлась, и список премированных с указанием размеров премии мне на днях приносили на подпись. Конечно премии эти дойдут до получателей только через несколько месяцев, а деньги на путевку надо было посылать заранее, но на такое отступление от своих "железных" правил я все же решилась и деньги за мою путевку послала Нелли. Путевки мы получили задолго до начала плавания. Плыли мы в двухместных каютах I класса, Неллина спутница была определена раньше, чем удалось уговорить меня, так что теперь мне предстояло найти себе спутницу, что было не очень просто, так как путевки в каюты I класса были доступны далеко не всем, а плыть с незнакомым и, может быть несимпатичным мне человеком, очень не хотелось. И тут мне неожиданно повезло. Были у меня на работе две самые первые и очень любимые мной сотрудницы: Тамара Лякишева и Клара Круглякова. Они были для меня гораздо больше, чем просто сотрудницы, а настоящие, хотя и значительно более молодые друзья. К 1976 году Тамара уже не была сотрудницей, а давно имела собственную бригаду, но столы наши по-прежнему стояли рядом и мы делились между собой, как отдельскими, так и домашними событиями. Клара была удивительным человеком. Немножко слишком громоздкая, немножко неуклюжая, она была увлекающейся, пожалуй даже немного мечтательной, очень привязанной к своей семье и в то же время одинокой. Два или три года назад, чтобы испытать на себе и познакомиться самой с настоящим севером, она заключила контракт с каким-то очень северным проектным институтом, то ли в Норильске, то ли в Никеле (Мурманской области). Контракт кончился, и Клара решив не возобновлять его, вернулась в Москву, естественно при деньгах и с большим неиспользованным отпуском. Узнав о моих проблемах со спутницей по каюте, Клара сразу спросила: "а меня возьмете?" Я, конечно, была в восторге, но сказала, что кроме плавания по Лене у нас с Нелли есть кое-какие дополнительные планы, и поэтому надо встретиться всей четверкой. Встреча вскоре состоялась и Клара за один вечер успела завоевать симпатии и Нелли и ее спутницы Раи. Когда мы начали обсуждать намеченную нами после окончания плавания вторую часть путешествия (поездку на Байкал), Нелли, критически осмотрев Клару с головы до ног, спросила: "а Вам не будет трудно, там ведь придется и пешком ходить и рюкзак носить, сможете?" И Клара так просто, так искренне ответила: "я постараюсь организовать так, чтобы нам не пришлось носить рюкзаки, а если не получится, то тормозить вас не буду и придумаю что-нибудь: например оставаться сторожить лагерь и готовить обед". Все были покорены простотой Клары и полным отсутствием "амбиций".

Теперь можно приступать к описанию.