1978 г. (8/ VIII -20/ VIII ) Беломорский круиз

Участники:
1. Казакова Елена Алексеевна
2. Кожина Виргиния Карповна
3. Элла Викторовна
4. Марина
5. Корзун Ирина Вячеславовна

Описывать подробно эту экскурсию я не собираюсь во-первых потому, что большинство ее участников к альпинизму не имеет никакого отношения, а во-вторых потому что Соловки - место, известное почти всем.

Обычно к нашим поездкам с бывшими альпинистами я готовилась серьезно и заранее. А тут экскурсия на теплоходе, это все равно, что съездить в дом отдыха, и я откладывала подготовку со дня на день. А накануне отъезда нагрянули мой Володя с сыном Андрюшкой и приволокли мешок зеленых яблок. Или их выкидывать, или повидло варить и я таки варила это повидло до 3-х часов ночи. А в день отъезда мне захотелось повидать жену моего сына Жени, Иру и сборы проходили впопыхах. Но вот наконец все участники в поезде и можно расслабиться. Двое из нас (Элла Викторовна и Марина) Неллины попутчики по Африканскому круизу, мне знакомы, а Виргинию Карповну не знает никто. Должна была ехать Рая, наша спутница в плавании по Лене, но в самый последний момент не смогла и передала свою путевку Виргинии. Очень скоро выяснилось, что она хорошая знакомая нашего с Нелли друга Керцмана. Перед отходом ко сну я вдруг с ужасом вспомнила, что путевку свою с разрешением милиции посещения пограничных зон, я оставила дома в запертом шкафу. Началось бурное обсуждение, Нелли поначалу настаивала на моем возвращении (догонишь пока мы два дня будем осматривать Архангельск), но в конце концов решили попытать счастья и втиснуться без путевки, пообещав выслать ее в ближайшее время. На следующий день во время регистрации Нелли удалось договориться с сотрудницей бюро путешествий, что меня возьмут, если я обязуюсь доставить путевку в Архангельск не позднее 20-го августа. Все вздохнули с облегчением. Я сразу же отправила телеграмму Наташке с просьбой взломать шкаф и срочно выслать путевку в Архангельское турбюро, после чего мы все погрузились на белоснежный теплоход Татария и началась наша экскурсионная жизнь. Что можно сказать об этой экскурсии? Главным ее недостатком было то, что проходила она слишком поздно для этих широт. За все время плавания и пребывания на Соловках дневная температура не превышала +7 0 С, море почти все время штормило, высаживаться на островах Белого и Баренцева моря было трудно и даже не всегда удавалось. Даже в Белом море мы долго стояли против группы островов называемых "Немецкие Кузова", совсем недалеко от Соловков. Мы довольно долго наблюдали как бьется о скалы прибой, и было очевидно, что высадиться на них не просто. А капитан в это время рассказывал, что на этих необитаемых по виду островах за все время побывало приблизительно 400 экскурсантов. Капитан рассказал, что в далекую шведскую войну на этих неприступных "Немецких кузовах" стояли шведские войска и долго осаждали Соловецкий монастырь но так и не смогли добиться его сдачи. А в 1-ую мировую войну на "Немецких кузовах" стояли немецкие войска и тоже безуспешно пытались захватить монастырь. Но то дела военные, а наш капитан имел дело с экскурсантами, не готовыми даже к минимальным неудобствам. Не имея возможности обеспечить безопасную высадку, капитан дал сигнал и "Татария" снялась с якоря. Обычно высадка с "Татарии" производится на катерах (моторных вельботах), которые имеются на Татарии. Даже накануне когда мы высаживались на остров Кий и где за нами присылали хорошие катера с острова, первая часть экскурсантов высадилась благополучно, (мы были во второй группе), когда же катер вернулся за нами, успела разыграться волна, и катер долго не мог подойти к Татарии, пробовал и с правого и с левого берега и только минут через 30 ему удалось наконец пришвартоваться и мы кое-как спустились на катер. Дело осложняется тем, что приливы и отливы в Белом море очень ощутимы (разница уровней около пяти метров) и во время отлива к острову подойти невозможно не только к причалу, но и к высоким отвесным скалам. Наша группа покидала остров уже в начале отлива и мы садились на катер прямо со скал. Все эти проблемы решались бы месяцем раньше наверняка проще. Остров Кий маленький (2000х800м), но очень живописный - сосновый лес на скалах, спускающийся к самому берегу. Посередине Кресто-Воздвиженский собор, построенный еще в 1657-1660 годах Никоном. Сейчас в изрядно запущенном состоянии и внутри и снаружи. Рядом с монастырем сравнительно недавно построили дом отдыха для жителей Онеги (она отсюда в 30-ти км.). Я бы сказала, что организована и задумана экскурсия хорошо, но насколько приятнее было бы, если бы например на Соловецких островах плавание на лодках по Большому кругу по протокам между озерами Анзерского острова, проходило бы не под непрерывным дождем, а под теплыми лучами северного июльского солнца. Большинство публики на Татарии реагировало на причуды августовской полярной погоды (большинство мест, которые мы посещали, находятся или около, или севернее полярного круга) очень оперативно. После первой качки в Белом море половина пассажиров не вышла к ужину, а в Соловках многие купили билеты на самолет, так как до нашего конечного пункта Мурманска надо было огибать с севера Кольский полуостров по Баренцеву морю, где качка бывает гораздо серьезнее, чем в Белом море. В нашем случае они просчитались: когда мы отходили от Соловков, вдруг впервые за все плавание вышло солнце и расставание с Соловками происходило в такую красоту, сверканье и метание чаек, что было жаль покидать их. И Баренцево море было таким тихим, каким редко бывает и летом. Горло Белого моря мы проскочили быстро, так как удалось "поймать течение", потом долго дожидались пока Мурманск "примет" нас и мы сможем войти в Кольскую Губу, пройти мимо Полярного и Североморска и подойти к причалу Мурманского порта. А у меня Мурманск вызвал воспоминания 13-летней давности. В марте 1965 года я была в командировке в полярном городе Никеле. Я не помню цель моей командировки, но в те времена у нас были работы, связанные с рудниками Кольского полуострова (Ковдор, Оленегорск, Мончегорск, Апатиты). Я любила ездить в командировки, меня "хлебом не корми", дай только новые места посмотреть, но я не любила ездить одна, а тогда командировка получалась только одиночной. Все же желание посмотреть заполярный город Никель, расположенный вблизи 70-ой параллели Северной широты всего в нескольких километрах от границы Норвегии, оказалось сильнее боязни ехать в одиночестве, и я поехала одна. Было это в конце марта или в начале апреля. Непроглядная полярная ночь уже кончилась и светлое время длилось уже несколько часов. Как сейчас помню неоглядную плоскую заснеженную долину (возможно что летом она превращается в болотистую тундру) и местный поезд Мурманск-Никель (или Мурманск-Печенега), петляет между голыми белыми сопками. Город Никель я увидела задолго до прибытия в него. То он возникал с левой стороны поезда, то с правой. Он неуклонно приближался, но очень медленно: островок многоэтажных домов среди белой пустыни. Смутно вспоминается сам город, вполне современный, благоустроенный, с хорошими многоэтажными домами. Никаких трудностей с устройством в гостиницу, хороший одноместный номер. Пробыла я там неделю и случилось за эту неделю или воскресенье или какой-то праздник: мне достали лыжи и я отправилась гулять среди сопок. Напутствовали меня словами: только в Норвегию пожалуйста не заходите, а то неприятности будут. Я гуляла долго, очень долго (видно светлое время было достаточно продолжительным) и когда рассказывала, что мне удалось повидать, то получалось, что ходила где-то около самой границы. Очень жаль, что не вела тогда дневника и мало что сохранилось в памяти. Пожалуй помню еще северное сияние, но описать его не могу, так как вспоминается какие-то отдельные "сполохи", яркие, но не непрерывные. Почему-то очень хорошо вспоминается проведенный в Мурманске целый день. Поезд из Никеля пришел утром. Я первым делом съездила на вокзал, купила билет на Москву, сдала вещи на хранение, оставив только сумку, довольно большую, однако теплую кофту упихнула в нее с трудом. Когда все дела были сделаны было 10 часов утра. Мой поезд на Москву отходит в 21 с чем-то. 11 часов пустого времени, без всякого пристанища. Не устраиваться же в гостиницу! Температура - 22 0 С, тихо, но почему-то туманно и зябко. Карту Мурманска удалось где-то посмотреть. Мой обычный способ: сесть в автобус или троллейбус, доехать до конечной остановки, а потом обратно, также до конечной остановки. Села в троллейбус, идущий к порту, с конечной остановкой "Североморск". Окна замерзшие, в надышанную дырочку почти ничего нельзя рассмотреть. Ехали довольно долго. Была остановка, на которой сошло много народа, никто ничего не объявлял, а спрашивать я не люблю и не умею, народа в троллейбусе осталось порядочно. Кондуктор произнес что-то вроде: "погранички у всех?" дверь закрылась и мы поехали дальше почему-то совсем без остановок. Когда троллейбус остановился, все встали и кондуктор объявил: "Североморск, конечная", мне все стало ясно. Я таки заехала по своей дурости в военный морской порт Мурманска, закрытый город Североморск, в который можно въезжать только со специальным пропуском. Теперь, когда мне все стало понятно, я начала соображать гораздо лучше. Было ясно, что нужно "уносить ноги" и чем скорее тем лучше. Я медленно прошла немного вместе с сошедшими, потом замедлила темп, остановилась и "ковыряясь" в сумке, дождалась когда мой троллейбус отошел от остановки и сделав круг по площади, ушел в обратном направлении. Тогда я вернулась на остановку и стала дожидаться следующего. Стал подходить народ: были и мужчины в морской форме, были и женщины. Все они доставали одинаковые карточки-пропуска с фотографиями. Значит мне нужно только умудриться пройти в троллейбус ничего не показывая. Когда приблизительно через пол часа подошел следующий, народа скопилось довольно много. Сумка у меня была приличная (теплую кофту я уже давно одела под куртку), я могла с одинаковым успехом сойти как за работающую женщину (мне было 51 год), так и за домохозяйку. Заняв место в середине садящихся и проходя мимо кондуктора я дала ему предварительно приготовленные деньги, открыла сумку и засунула в нее руку, чуть приостановившись. Кто-то меня подтолкнул, кондуктор сделал разрешающий жест и я оказалась в троллейбусе, поторопившись занять место у окна. Половина дела сделана, только бы кондуктор не вздумал подходить ко мне. Но он и не думал: сел себе на свое место и закрыл блаженно глаза. Следующей остановкой был "Морской порт", на которой вышло много народа, в том числе и я. Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему я не люблю ездить одна: Есть у меня такая особенность: мне трудно заговорить с незнакомым человеком. Вместе с тем, если кто-то ко мне обратился, я легко вступаю в разговор и общаюсь очень просто и непринужденно. Когда я вдвоем с кем-нибудь, то я вполне могу присоединиться к беседе, начатой моим компаньоном, но самой подойти и начать разговор, мне почему-то трудно. С морским портом я познакомилась основательно, даже залезла на довольно высокую сопку и оттуда увидела не только порт, но и весь Мурманск. После прогулки я дрожала от холода и отогрелась в столовой и вышла опять на улицу знакомиться с Мурманском. Теперешний Мурманск показался мне гораздо привлекательнее, чем-то что я видела в 1965 году, но, правда, тогда была зима, кроме того за 13 лет, он действительно мог похорошеть. Погуляв по городу, я опять промерзла до костей, пошла в кино и посмотрела оперетту "Сильвия", после чего доехала до вокзала и больше из него не выходила.

Последнее, что я вспомнила о круизе. На подходе к Соловецким островам почти все туристы высыпали на палубу. И вдруг теплоходный репродуктор, установленный на палубе, сначала зашелестел, потом захрипел и наконец четко и громко объявил: "Внимание! Туристка из Москвы Корзун может не волноваться. Ее путевка получена Архангельским туристическим бюро". А я то и думать забыла о своем нелегальном положении на Татарии. Вот и все, добавлю только, что "санкционированно" взломанный шкаф с того самого лета не закрывается.

Экскурсия была интересная, много узнала и о севере вообще, и о северной рыбе (Умба), и об истории Соловецкого монастыря и о Соловецких лагерях на Муксулме, и о Белом и Баренцевом морях. Вот бы к этому еще и погоду! В составе участников Беломорского круиза плавал с нами композитор из Свердловска Евгений Львович Гиммельфарб. В данном случае он выступал не как композитор, а как поэт. Привожу его песенку (на мотив Крокодила Гены), на которую его вдохновил Беломорский круиз.

Мы копили, копили
дома чай только пили,
одни туфли носили с женой.
Отказали в обновке
Лишь бы эти путевки
Принесли нам однажды домой.

Припев:
Мы плывем на теплоходе
У всех чаек на виду
К сожаленью этим рейсом
Только раз в году.

Прихожу с работы,
дома те же заботы,
Слышу в двери настойчивый стук
Подбегаю с рублевкой,
Получаю путевку,
Что прислал из Архангельска друг.

Припев

Мы в Архангельск летели
И от радости пели,
вспоминаем тот день и тот час,
Что не бот- крематорий,
А теплоход - санаторий
У причала приветствует нас

Позади ливни, штормы
Кофеек с комбикормом
За свой счет в турпоходе вода
И домой возвращаясь
Ждем соседей вопроса
"На кой Кий мы катались туда

Припев

И вернувшись в наши дали
возвестим во все края:
"Те кто север не видали,
не видали ни Кия".